Отношение церкви к нищим
Церкви в средние века переходит очень важная функция— поддерживать социальный мир и сглаживать социальные противоречия. Естественно, что церковь не разделяла открытой враждебности по отношению к обездоленным и нуждающимся, так как эта враждебность была бы несовместима с проповедью смирения, любви к ближнему и равенства всех перед Богом. Поэтому, обращаясь к сильным мира сего, церковь взывала к милосердию. Так, орлеанский епископ Иона (IХ в.), адресуя свои слова сеньорам, писал, что «по своей природе их рабы и вообще, все бедняки равны им».[2]
Сочувствие к низшим слоям и осуждение их притеснителей в значительной степени проистекали из социального учения церкви, которая формально превозносила бедность, считая ее идеальным состоянием. Прославление бедности стало основным лейтмотивом религиозных литературных памятников раннего средневековья. Именно в бедняках должно было служить им своего рода моральной компенсацией за земные невзгоды.
Программа церкви в этом отношении фактически сводилась к требованию милостыни в пользу бедняков. О способах прекращения бедности и не помышляли,— подаяние должно было ее увековечить, поскольку склоняло нищих к тому, чтобы оставаться в положении иждивенцев, кормящихся от крох, уделяемых зажиточными людьми.
Более того, церковь всячески оправдывала сложившееся в обществе положение вещей. Монахи Сен-Лод в Анжере писали: «Бог сам соизволил так, чтобы среди людей одни были сеньорами, а другие сервами и чтобы сеньоры были склонны чтить и любить Бога, а сервы — чтить и любить сеньоров».[3]
Нищета возводилась в ранг морального достоинства. В свою очередь культ бедности иногда порождал так называемое «чванство бедняков», которое подчас поощрялось даже в житиях святых. Так, в «Житии св. Германа» (парижского епископа) рассказывалось, что, когда епископ получил в подарок от короля Хильдеберта коня с повозкой, он употребил этот дар для выкупа пленника, хотя король просил святого никому не отдавать этого подарка. Автор жития говорит: «Для священника больше значил глас бедняка, нежели короля»? Подлинным гимном добровольной бедности звучит стихотворная легенда о св. Алексее, удалившемся от богатых родителей и умершем в нищете.
В бедняках в то же время видели не столько несчастных, чью жалкую участь необходимо было облегчить, сколько спасителей богатых. Бедные существовали для того, чтобы богатые могли искупить свои грехи; богатые же нужны беднякам, дабы те могли кормиться около них. Подаваемая бедняку милостыня, писал Алкуин в конце VIII в., позволяет подающему попасть в рай. Таким образом, бедность не осознавалась как социальная проблема, которую обществу надлежало решать. В этой связи милостыня преследовала своей целью не непосредственно помощь нищему, а скорее помощь самому нищелюбцу, подающему милостыню.
В таком случае нищелюбцем двигала не любовь к ближнему, не человеколюбие, а желание очиститься от своих собственных грехов; нищий же выступал виде средства к «самоочищению». Тем самым сложились вполне определенные правила подачи милостыни:[4]
1) ценна только непосредственная милостыня, подаваемая из рук в руки;
2) милостыня подавалась тайком, мимоходом;
3) важна «слепая» милостыня, без выяснения причин нищенства и тех обстоятельств, куда пойдет милостыня;
4) нищий должен знать имя нищелюбца, чтобы помолиться за него в церкви, причем обратная связь здесь не обязательна (подающий может не знать имени принявшего его милостыню нищего).
Церковь стояла за сохранение сложившегося порядка и учила, что каждый член общества должен жить сообразно своему положению, а не добиваться изменения своего правового или имущественного статуса.
О необходимости попечения о нищих христианская церковь говорила издавна. Так, известны постановления Эльвирского собора 306г. и Антиохийского собора 341г., где епископату было дано право распоряжаться по своему усмотрению имуществом церкви на нужды благотворительности. «Постановляем, чтобы епископ имел власть над имуществом церкви: ведь если ему следует доверять ценные души людей, то тем более он должен распоряжаться деньгами — собственной властью ведать, всем уделять нуждающимся через пресвитеров и дьяконов под страхом Божьим и со всей осторожностью». Из правил Сардинского поместного собора (347г.): «Епископы должны помогать сиротам и вдовам». В правилах Феофила, епископа Александрийского (конец IV - начало V вв.) утверждалось: «Вдовцы, и нищие и пришельцы страннии от Церкви да питаются, и всяко угодие да приемлют». В правилах IV Вселенского собора (Халкидон, 437т.)было записано: «Требующие помощи нищие с послании мирными да отходят».
Идеализация бедности стала одной из составляющих социальной программы христианской церкви, что, к примеру, ярко проявилось в проповеднической деятельности францисканского проповедника Бертольда Регенбургского (1250-1270-е гг.).