Гендерные отношения в языке
В английском языке наименования большинства профессий вообще не предусматривают женского варианта. Для того чтобы обозначить женщину в данной профессии, необходимо прибегать к различным вспомогательным словам: lady-professor, medicine women, she-doctor. А вот, например, немецкий язык обладает универсальным суффиксом, который превращает любую мужскую профессию в женскую (Arzt – Arztin, Professor – Professorin, Pilot – Pilotin).
Возьмем слова в русском языке, обозначающие профессии. Уже в первом приближении выявляются три способа образования грамматических форм. Первый – когда и мужской, и женский род равноправно образуются от одного корня путем приращения к нему суффиксов и окончаний мужского и женского рода: художник – художница, певец – певица, танцор – танцовщица, актер – актриса и т.д. Второй способ – когда женский род образуется от мужского путем приращения к слову, обозначающему профессию, суффиксов и окончаний женского рода: поэт- поэтесса, писатель – писательница, депутат – депутатка, журналист – журналистка. Третий способ – это слова или не имеющие женского рода, или женский род которых обозначает не профессию, но жену: губернатор – губернаторша, президент – президентша, дирижер – дирижерша, композитор – композиторша, концертмейстер – концертмейстерша.
Сразу бросается в глаза, что первый способ отражает воззрения современного общества на ряд профессий, как на равнодоступные и мужчине и женщине. Второй же, имея видимость равноценной грамматической оппозиции, по сути являет собой плохо замаскированную (иерархию) и третий отражает воззрение общества на женщину, как на производное от мужчины и создают определенный психолингвистический эффект. Общество через язык демонстрирует принижение статуса женщин.
В языке есть такие прилагательные, которые применяются в основном к женщинам и гораздо реже к мужчинам, например, «красивая», «мягкая», «соблазнительная». В них обычно содержатся коннотации, указывающие на женские слабости, уступчивость, социальную незащищенность, но именно этот набор характеристик традиционно признан обществом наиболее ценным для женщины. В то время как слова «человек», «человечество» и выражение «права человека» бессознательно относятся к мужчинам. В словесном клише «слабая (она же «прекрасная», «лучшая» и прочее) половина человечества» главная смысловая нагрузка обычно ложиться на эпитет. Смысл же слова «половина» уходит на второй план. Тем не менее, именно в лице женщин общество реально имеет дело с половиной своих граждан. Слов, описывающих женщин с плохой стороны, в 6-10 раз больше, чем слов, при помощи которых можно сказать плохо о мужчине. Обнаруживается, что в языке вообще нет нейтральных слов, которыми можно было бы обозначить мужское / женское так, чтобы женское было бы доминирующим или хотя бы равным.
Бурное развитие гендерных исследований на Западе совпало по времени с формированием новой философской науки – в первую очередь благодаря идеологии постмодернизма, а также поиску новой эпистемы в самой лингвистике.
Все направления постмодернистской мысли (М. Фуко, Ж. Лакан, Ж. Деррида, Ж. Бодрийар, В. Конолли, Ж.Ф. Лиотар, Р. Рорти) признают языковую концепцию реальности, видя в том, что мы воспринимаем как реальность, социально и лингвистически сконструированный феномен, результат наследуемой нами лингвистической системы. Мир, утверждают они, познаваем только через языковые формы, следовательно, наши представления о нем не могут отразить реальность, которая существует за пределами языка. Эти представления могут быть соотнесены только с другими языковыми выражениями. Иначе говоря, язык отделен от контактов с внешними обозначениями.
Таким образом, доказывается зависимость сознания индивида от стереотипов языка. Предполагается, что в сознании каждого запечатлена некоторая совокупность текстов, которые определяют отношение человека к действительности, его поведение и опосредуются дискурсивной практикой. Вследствие этого языку придается исключительно важное значение. Если сознание индивида уподоблено тексту, человек как субъект «растворяется в текстах-сознаниях, составляющих великий интертекст культурной традиции». По словам Ж. Деррида «нет ничего вне текста». Смысл исследовательского процесса, по мнению постмодернистов, должен заключаться в сравнении и сопоставлении текстов, которые выступают как материально закрепленные элементы языка, а также в их критическом анализе с тем, чтобы выявить в них противоречия, ошибки, неясности, различные наслоения (т.н. «деконструкция текстов»). Ж. Деррида считает, что смысл познания заключается в поиске исторических истоков путём аналитического расчленения («деконструкции») самых различных текстов гуманитарной культуры для выявления в них опорных понятий, категорий и слоев метафор, запечатлевающих следы последующих эпох.